Исповедь Невротика. Часть 1.

[Arachonka]

Итак, начинаю цикл рассказов о жизни, нравах и быте невротиков на собственном примере. Если кого-то это заинтересует, кому-то поможет – что ж, хорошо. Но я пишу это и для себя – для памяти, а еще, чтобы получше в самой себе разобраться.
Рассказы мои не будут иметь четкой хронологии, но я разобью их по темам. И первой темой станет одно из сильнейших переживаний, доставшихся на мою долю за 22 года жизни.
«Великая Депрессия».
Ее зародыши всегда сидели в моем подсознании, я всегда была склонна к депрессивным состояниям, но до прошлого 2008 года не было хорошего стимула, который позволил бы этим зародышам развиться в полноценную болезнь. Ничто, однако же, не проходит бесследно, и за годы моего невыявленного и невылеченного вялотекущего невроза психика моя успела расшататься до предела. А замужество (сейчас уже, по счастью, оставшееся в прошлом) оказалось тем самым катализатором, который позволил депрессии прорвать плотину и хлынуть в мое сознание мощным потоком. Не буду останавливаться на подробностях, скажу только – замужество было неудачным, а человек, которого я тогда избрала себе в мужья, оказался не очень хорошим. Проблемы, ссоры, даже драки… нормальная женщина смогла бы вовремя понять, что эти отношения подошли к концу, смогла бы просто собрать вещи, вернуться к родителям и без особых душевных травм пережить расставание и развод. Но только не я. Парадокс – раньше при просмотре телепередач о насилии в семье я никак не могла понять женщин, живущих с пьяницами, с садистами, тех несчастных, которые терпят побои, унижения, но не находят в себе сил уйти, начать другую жизнь. Знайте – в каждой из нас, даже в самой сильной, живет забитый зверек, который в трудной ситуации может просто потерять всю свою волю и уже не иметь возможности что-либо изменить. Так произошло и со мной. Я много раз собирала вещи, говорила ему, что ухожу, однажды он даже вызвал мне такси, чтобы отвезти на вокзал… но это никогда не достигало завершения, я снова и снова оставалась, и все начиналось сначала. А боль и депрессия все нарастали.
Я не умела тогда бороться со слабостью, с тяжелыми душевными переживаниями, и во мне махровым цветом распустилась отвратительная реакция на внешние раздражители – аутосадизм. Пережить душевную боль мне помогала боль физическая, а иногда в приступе гнева, обиды или тоски я просто этой боли не замечала. Следствием явилось то, что я неоднократно наносила себе повреждения: впивалась в свою кожу ногтями, раздирала себя сломанным колпачком авторучки, царапала ножом… Мои ноги все еще покрыты шрамами, и я всегда буду помнить, как больно было потом ждать, пока заживут огромные кровавые царапины и страшные синяки. Наверное, другому человеку было бы трудно поверить в то, что все это я сделала сама.
А потом начались попытки самоубийства. До сих пор не знаю, смогла бы я довести их до завершения, или же это были акты демонстрации… знаю одно, мне было очень плохо, и в некоторые моменты смерть казалась единственным выходом. Это очень странно и страшно – когда сидишь с ножом в руке и медленно, все глубже и глубже, разрезаешь свою кожу. Каждый раз я видела, что кровь моментально сворачивается, как будто ни за что не хочет покидать мое тело, и останавливалась…
Ну что же, у меня не находилось сил уйти самой, и тут, видимо, вмешались мои ангелы-хранители, так как благоверный сказал, что разлюбил меня, и я почти в невменяемом состоянии отправилась домой.
Вот дома-то я и оказалась уже целиком и полностью во власти депрессии. Все, что я могла – это целыми днями лежать, отвернувшись к стене, и стараться как можно дольше спать. Во сне ведь не было так больно. Я почти не ела. Эта лежачая неделя отняла 5 кг моего веса, которые до сих пор полностью не вернулись. А еще я читала ужасы – спасибо Дину Кунцу, его книги мне очень помогли. И не хотела разговаривать с родителями, ни на что не реагировала. Я была полна решимости – просто уморю себя голодом, и все. Ведь смысл жизни потерян, я сама разрушила свой брак, мне был дан единственный шанс на счастье, а я его упустила…
И тут мама позвонила в справочную и узнала номер психотерапевтического центра, и это стало тем событием, которое меня вытащило из трясины. Как же я не хотела идти на прием! Но в глубине души, замерзшей и зачерствевшей от боли, все же оставалась надежда на помощь и исцеление.
Но это уже другой рассказ, и он будет попозже.